Может ли медицинская община влиять на принятие управленческих решений в родной отрасли? «Верхи» говорят, что может. Ведь сейчас у нас времена демократии и все судьбоносные законы и профильные приказы предлагаются для общественного обсуждения. Одна беда: медики — каста консервативная и пассивная, способна лишь недовольно ворчать после того, как решение уже принято, или же перетягивать одеяло на себя. «Низы» имеют диаметрально противоположное мнение: «достучаться» до власти с особой точкой зрения или дельным предложением можно только через Майдан, иначе никто не слышит и не хочет слышать, но цивилизованный ли это путь? Есть такие, что испытывали «обратную связь» на практике — получилось как всегда или еще хуже. А есть и такие, что вместо активной позиции постоянно занимают оборонительную — в хате, которая всегда с краю. Ибо один в поле не воин, а вместе как-то не получается — становление гражданского общества в нашем государстве еще на «подростковом» этапе. Как разбудить медицинскую общину и что нужно, чтобы ее идеи и предложения не шли, как вода в песок?
Александра БЕТЛИЙ, ведущий научный сотрудник, координатор проектов Института экономических исследований и политических консультаций— Не в большей степени, чем остальные нашего общества, которое еще не прошло путь становления как общество гражданское. И как раз за время последних реформ в здравоохранении медицинские работники развенчали миф о том, что их хата с краю. Они не молчали, они критиковали нововведения, которые их не устраивали. И это свидетельствует о растущей активности медиков. Однако пока что (опять же, из-за незрелости нашего гражданского общества в целом) взамен они в основном предлагали идеи, которые были лучшими только с их точки зрения и часто не учитывали интересы пациентов или системы в целом. А Минздрав в проведении реформ должен учитывать все точки зрения. И доносить до людей свои планы и их прогнозируемые последствия, иначе получит сопротивление в любом случае. Как показал опыт последних реформ, больше всего их не восприняло вторичное звено здравоохранения, потому что не ожидало от них ничего, кроме очередных «перетрубаций» (необходимость переобучения и т.д.) и угрозы сокращений. Это не было учтено, Минздрав не объяснил вовремя, что сокращения будут минимальные, что в основном реформы коснутся перераспределения потоков пациентов между звеньями и т.д. К сожалению, Минздрав не сделал выводов из предыдущих ошибок и сегодня не вполне объясняет людям, какие конкретные шаги будет делать, как именно и что это даст в итоге.
ВЗ То есть доверия между «низами» и «верхами» до сих пор не существует?
— Вряд ли медицинские работники готовы сегодня поверить в то, что родное Министерство может изменить что-то к лучшему. Информационная кампания по восстановлению мостика доверия между Министерством и врачами на местах слабая. О том, что между ними до сих пор нет постоянного канала связи, свидетельствует тот факт, что во время наших встреч с медицинскими работниками они просят передать свои мысли и предложения в Минздрав, то есть им на данный момент нужен «посланник» или «посредник». Поэтому у меня сложилось впечатление, что прямого доступа к Министерству у рядовых врачей нет, разве что он опосредованный — через директоров местных департаментов здравоохранения. Но сами понимаете, это может быть «испорченный телефон».
ВЗ Для партнерства важно не только, чтобы твой голос звучал, но и чтобы его захотели услышать…
— Пока что Минздрав и врачи воспринимают все услышанное друг от друга «в штыки» — партнерство между ними как-то не складывается. Припоминаю обсуждение проекта медицинских реформ в 2005 году, когда врачи во время дискуссий говорили, что в Украине вообще нет системы здравоохранения. Но это ошибочное мнение. Система же существует, однако, к сожалению, она работает по своим собственным правилам, а не так, как прописано на бумаге. Например, в ней годами нарабатывались «неписаные законы» существования неформальных платежей. И сломать ее очень трудно. Врачи откровенно признавали, что любое изменение этой системы будет болезненным для всех. Но каждая «сторона» опять же понимает выход из ситуации по-своему, вернее, выход указывают один, но результатов ожидают разных.
Сегодня врачи и пациенты в тесной «связке» лишь относительно необходимости введения обязательного медицинского страхования. Но это очень «ложное» согласие. Потому что пациент ожидает, что обязательное страхование автоматически ликвидирует неформальные платежи, а это совсем не так. Врачи же убеждены, что с внедрением страхования у них увеличится заработная плата. И это также не обязательно, так как значительная часть взносов пойдет на содержание страховой системы и самих учреждений, если не будут изменены принципы работы отрасли и ее финансирования. А еще врачи тайком надеются, что неформальные платежи останутся при «любой погоде». Это — пример того, что согласие партнеров не всегда может быть эффективным.
ВЗ Что же нужно для эффективного партнерства?
— Во-первых, необходимо отказаться от навязывания своего мнения и быть готовым к его обсуждению и поиску консенсуса. К сожалению, власть в нашей стране не привыкла «брататься» с обществом, быть с ним на равных (не говорю уже о «быть слугами народа»). Часто в заявлениях Минздрава, пусть не буквально, а как подтекст, звучит: «Что вы можете предложить лучше, чем мы придумали?» Со своей стороны медики обиженно «отвечают»: «А что вы нам хорошего предложили?» Министерство также упрекает, мол, и от вас никаких разумных идей не дождешься, одна только критика. Давайте все расставим по местам. Разработка глобальных документов (концепций, законов, программ, приказов) — это отнюдь не дело гражданского общества. Ценность общественного обсуждения заключается в том, что община может мониторить, контролировать, критиковать (и нечего за это обижаться!), чтобы на основе этой критики «наверху» могли исправить незамеченные ошибки и двигаться дальше — в конструктивном русле.
Относительно предложений от врачей во время общественных обсуждений, они могут быть, но только в каких-то отдельных моментах, где врачам, как говорят, виднее, а «сверху» чего-то можно не заметить, не учесть. Но ведь врач не государственный деятель, чтобы работать над разработкой стратегических задач! И не юрист, чтобы разбираться в вопросах законотворчества. К тому же перед тем, как прописывать какие концепции, власть должна четко определить, что мы будем строить по этому документу. Например, недостатком предложенной сейчас Концепции новой системы здравоохранения является то, что никто не указывает, какой будет новая система, что будет с «первичкой», с «вторичкой», какой будет модель страхования. Врачи тоже не понимают, что им предстоит строить. Так в каком ключе им вести обсуждение, к чему «привязывать» свои предложения? В Концепции написано, что мы что-то будем строить на опыте пилотов, но реформу в разных пилотах внедряли по-разному и, соответственно, медицинские работники разных регионов имеют разный опыт реформ. Мы пытались его описать, но такое впечатление, что это никому не нужно.
ВЗ Какой механизм общения между отраслевым Министерством и медицинской общиной вы предлагаете, чтобы обеспечить возможность «услышать каждого»?
— Минздрав должен доносить каждый разработанный документ минимум до областных департаментов здравоохранения, а еще лучше — до главных врачей больниц и центров ПМСП, которые предложат обсудить эти документы медицинским работникам в коллективах. Такой коммуникации нет. Для обратной связи Минздрав может использовать видеоконференции. Кстати, по многим «горячим» вопросам (например, вспышка какого-то заболевания, проблемы вакцинальной кампании и т.п.) их проводят. А реформы — что, менее важны? К тому же во время видеосвязи медицинские чиновники должны не только подробно рассказывать людям о наработанных документах, но и ответить на все вопросы (часто — неудобные) с «другой стороны экрана». Тогда это действительно будет разговор партнеров.
За рубежом «рупором» медиков являются мощные профессиональные ассоциации врачей. Но становление врачебного самоуправления в Украине требует определенного времени, хотя уже сейчас врачи говорят, что своим профессиональным ассоциациям они доверяют больше, чем Минздраву. Однако сейчас эти ассоциации ни на что не влияют.
С другой стороны, несмотря на то, что врачи якобы держат корпоративный круг, они разрознены не только в защите собственных интересов, но и в повседневной работе. Поэтому общество отмечает две большие проблемы — круговую поруку среди врачей и одновременно их неуважение друг к другу (часто пациенты слышат оценку врачей по работе коллеги вроде «какой дурак вас так лечил»).
ВЗ Как долго нам ждать становления гражданского общества, чтобы и медицинские работники «созрели» к активному воздействию на родную отрасль?
— Процесс, как говорится, пошел. Это понятно даже из того, что Концепция новой системы здравоохранения, которую предложил Минздрав, была изменена именно в процессе общественного обсуждения. Это значительный «плюс» медицинскому сообществу. Относительно становления гражданского общества, такие институции в мире формировались в течение длительного времени. 23 года независимости Украины — это мало для такого процесса, к тому же он активизировался в Украине только лет 10 назад. Нам всем нужно много учиться, чтобы приобщиться к этому важному действу. Пока что мы готовы разве что возмущаться, критиковать и не всегда готовы что-то строить. Мы анализировали некоторые концепции развития здравоохранения, разработанные общественными организациями, и, скажу откровенно, там было мало конструктивных, здравых идей. Но время и стремление граждан творить свою судьбу вылечат эту «болезнь». Становление гражданского общества — одновременно и спонтанный, и управляемый процесс. С одной стороны, его нужно организовывать, предоставлять возможность гражданам высказать свою позицию, создавать «площадки» для обсуждения, а с другой — должен быть «порыв» самой общественности. Обычно его выявляют активные люди, которым интересно этим заниматься, которые готовы тратить на это свое свободное время, а, возможно, и средства, чтобы построить лучшее общество. Если мы хотим, чтобы этот «порыв» был плодотворным, нужно открыть дверь общественности.
Беседовала Светлана ТЕРНОВАЯ, «ВЗ»
Зоряна ЧЕРНЕНКО, старший преподаватель факультета правовых наук Национального университета «Киево-Могилянская академия», доктор праваСледующая важная проблема. Пока Министерство не «спустит» свои идеи к каждому лечебному или учебному заведению, к каждому медицинскому работнику, они вряд ли самостоятельно проявят инициативу, опасаясь, что их объективное обсуждение может «зацепить» интересы начальства. Практика показывает: как только врачи непосредственно получают «предмет» обсуждения, они массово откликаются на него, если нет — в основном молчат (разве что за исключением отдельных энтузиастов).
В-третьих, врачи действительно не очень активная часть общества. Прежде всего, потому, что не сплоченные между собой — каждый пытается выживать как может. К сожалению, «расшевелить» эту активность не смогли даже профсоюзы или общественные организации. Казалось бы, вместе «и отца легче бить». Но как ни странно, больше всего предложений поступает не от коллективов, а от отдельных врачей, например, стоматологов.
Четвертая проблема — качество идей «снизу». Я неоднократно убеждалась в том, что из тех предложений, которые предоставляют общественные активисты, мало понятно, что они предлагают и чего, в конце концов, хотят. Хотя не обязательно их предложения были плохими по существу. То есть нужно не только иметь собственное мнение, но и правильно ее формулировать, чтобы чиновник, ознакомившись с ним, также понял, что он должен изменить. К сожалению, рядовые врачи не умеют и не знают, как правильно оформлять свои инициативы. И это не зависит от того, касаются такие предложения глобальных системных вещей или каких-то изменений на уровне учреждения (когда они не касаются стратегических вопросов). В любом случае их надо «подать» правильно.
Пятая проблема — механизм обмена мнениями между Минздравом и врачами. Если профильное Министерство будет работать в этом плане исключительно с начальниками управлений или с главными врачами, ничего не изменится. Так же, если врачи будут надеяться на то, что за них все решит начальство — их надежды напрасны. Майдан возник, хотя никто никого не собирал — граждане сами осознали, что это единственный способ что-то изменить и себя защитить. Среди врачей также много умных опытных людей, которым есть что предложить власти. Однако в частных беседах они признаются: «Зачем мне напрягаться, если это никому не нужно». Такое разочарование только загоняет ситуацию в тупик. А потом они возмущаются, что «все делается не так, как надо». Такая вот привычка — сетовать, возмущаться вместо «напрягаться». Хотя, если быть объективным, часто подобная позиция «страуса-умника» — это лишь следствие еще одной чрезвычайно важной проблемы.
Нужно, чтобы Минздрав отвечал на максимальное количество писем, которые они получили в качестве предложений от медицинских работников. Если Минздрав это пообещает и выполнит — ситуация изменится, он получит такое количество «голосов», на которое и не ожидает. Нужно, чтобы медики четко увидели — обратная связь существует! Из личного опыта могу сказать: в течение последних лет я направила в Минздрав несколько документов, которые могли бы реально что-то изменить в отрасли, однако до сих пор их судьба мне неизвестна — не понятно, куда они делись, заинтересовали ли кого-то. Поверьте, не каждый врач согласится «черпать воду решетом».
Олег ПАНАСЕНКО, Глава Свободного профсоюза медицинских работников Украины С другой стороны, власть спекулирует клятвой Гиппократа, по которой врач может оставить на произвол судьбы больного и уйти «на баррикады», хотя существуют другие методы сопротивления медицинского сообщества — «сидячая забастовка» и другие. Но опять же, врачи боятся использовать и такой способ воздействия, поскольку понимают, что завтра им об этом «напомнят». Но когда медицинских работников доведут до отчаяния, им нечего будет терять и они будут защищать свои права всеми доступными способами. Майдан — тому подтверждение. Нельзя постоянно говорить, что «слышат каждого» и при этом игнорировать интересы людей. Свободный профсоюз медицинских работников Украины неоднократно подавал свои предложения и по необходимости отмены «эксперимента» в пилотных регионах, и по его углубленному анализу, и по социальной защите медработников и других важных вопросов. Но большинство из них остались «незамеченными». Приходилось снова и снова возвращаться на старт, привлекать к сотрудничеству неравнодушных народных депутатов, общественных активистов и в некоторых вопросах нам удалось достичь определенных сдвигов. Да, это долгий и нелегкий путь, иногда на нем можно оказаться жертвой, но другого пути к лучшей жизни никто не предложит. Чтобы победить с наименьшими потерями, врачам нужно объединяться.
Николай ПОЛИЩУК, экс-министр здравоохранения, член-корреспондент НАМН Украины, профессор Я убежден: Минздрав заинтересован в том, чтобы в его адрес поступали дельные предложения врачей. Любой неравнодушный человек может зайти на сайт Минздрава, где опубликованы основные документы для обсуждения. Много ли желающих туда зайти и принять участие в обсуждении? И готовы ли медики «резать по живому»? А именно такие реформы и решения нужны отечественному здравоохранению. Для того чтобы сегодня сделать реформы для людей, нужно приватизировать почти всю медицину и чтобы государство закупало услуги частного бизнеса в соответствии с их качеством и установленными тарифами. Нынешняя система здравоохранения не способна самореформироваться, медики также. Поэтому убежден, что следующим Министром здравоохранения Украины, которого изберут после выборов в Верховную Раду Украины, должен быть экономист, к тому же отличный управленец. А его заместители — профессиональные медики (по отдельным направлениям). Надеяться же на то, что врачи предложат и сделают реформу — зря! Иначе будем иметь ситуацию, как в пилотных регионах, где реформы исказили так, что вместо одного главного врача в районе стало по 3-4 руководителя медицины. Поэтому не медиков, а пациентов (если речь идет об общественности) надо спрашивать, как реформировать отрасль. Ведь именно они больше всего заинтересованы в том, чтобы медицина была доступной и качественной.
